суббота, 27 августа 2011 г.

О тех, кого помню и люблю. Часть 19. Отец и деды

http://olga-andronova.livejournal.com/43763.html 
Папа мой диссидентом не был, самих диссидентов не уважал. Он просто занимался своим бизнесом, делал немалые деньги. На советскую власть он, геолог, перестал работать из принципа. Когда реабилитировали его отца, расстрелянного как врага народа, отцу выдали посмотреть его дело. Мой дед, его отец, никого на допросах не сдал.
На все деньги, которые бабушке Ане выплатили как вдове незаконно репрессированного, она купила мне колечко на 16-летие, регулярно давала примерить и торжественно подарила в 1971м на поступление в ЛЭТИ. А я теперь думаю: несколько грамм золота и аметист – и это все, во что чиновники оценили разрушенную жизнь и судьбу? «В связи с отсутствием состава преступления…». «Кому я должен – всем прощаю, а мне пускай долги простят».
Отец своего отца любил. Из рассказов помню, что он отправлял мою бабку в Мариинский (Кировский) театр в то время, когда она еще кормила грудью, и приносил ей папу в перерыв покормить. Потому что считал, что надо пользоваться любой возможностью повысить культурный уровень, и уход за сыном не повод отсиживаться дома. Дед по отцу Феофил Филиппович был из старообрядцев, прадед был священником.
Имя Феофил он получил нетривиально. У его матери умирали дети. И ей сказали, что надо назвать очередного ребенка именем первого, кто мимо дома пройдет. По Вологодчине на богомолье проходило много монахов. Именем такого прохожего и назвали деда. Фамилия Ахминовы, как потом выяснила мама, в 19м веке эндемична для Севера Руси, Архангельской и Вологодской областей. Потому что когда-то был послан туда отряд татаро-монгольской орды за данью. Отряд обратно не вернулся, но и погиб видимо не весь. Какой-то Ахмин застрял на русской печи и внес свой вклад в генетику местных жителей.
Дед в партию большевиков вступил в окопах под Нарвой. В Рунет висит документ 1917го года о том, как его солдаты выбрали председателем комитета РСДРП. Какого лешего он полез в революцию в 23 года? Потом попер по карьерной лестнице. После первых сталинских разборок пришлось на время убраться обратно в леса командовать на лесосеке, затем вернулся. Помню, что в предъявленных ему обвинениях было нахождение в записной книжке жены Зиновьева, трактованное как интимные с ней отношения. Бабушка Аня как-то сквозь зубы мне сказала «Первый муж мне частенько изменял, любил он это дело».
Из его биографии в Сети узнала, что зарегистрировал он брак только с моей бабушкой. А так сыновей у него было четверо. Один из них, прижитый сбоку, был капитаном в Рижском порту, там и посейчас живут Ахминовы, один из них – художник.
Бабушку с папой выслали в Казахстан, вызволили их московские родичи. Бабушка вышла замуж повторно за дедушку Володю, стала по фамилии Злобина, и папа проскользнул в Универ как сын рабочего.

Дедушка Володя был из сибирских крестьян. Детей в семье было трое – два сына и дочь. Отец умер рано. Деревенский сход постановил переделить их земельный пай, потому что обрабатывать землю вдова не могла. А детей «поднять» из общих денег деревни. Брат получил образование финансовое, работал бухгалтером при советской власти. Приезжал из Астрахани, привозил рыбу. Сорта рыбы падали в качестве синхронно с ухудшением ситуации с продовольствием в стране, дошло до воблы вместо красной. Оставались вкусные пироги с вязигой.
У дедушки с детства было плохое зрение, обошелся рабочей специальностью (слесаря, токаря – мне тогда было фиолетово, а спросить теперь не у кого).
Сестра высшее медицинское получала ЕМНИП в Варшаве (тогда это тоже была Россия, но женщине в российской части Империи вход в медицинский ВУЗ был закрыт). Она работала врачом в больнице Скворцова-Степанова, мы с дедушкой ездили к ней в гости, шли пешком от электрички или по Скобелевскому с трамвая. Жила она при больнице в деревянном домике, одна. Помню, что у нее в квартирке всегда было тепло, уютно, большая комната, кухня.
Дедушка меня любил как родную. Я обошлась без яслей - как-то устраивались и передавали с рук на руки до трех лет. Мама пришла меня забирать и видит классную сцену: дед после ночной смены спит как убитый во всем мокром, а я напрудила в постель, уползла на подушку, свилась вокруг его лысины и сплю истинно сном младенца с чистой совестью.
Дед получил образование по нынешним меркам типа ПТУ. Но сам много читал, самообразовывался. У него было настоящее понимание литературы, которое позволяет держать прочитанное в голове и употреблять к месту, как хорошо усвоенное и освоенное. Помню, как-то жалуюсь на упертую во время демонстрации на Дворцовой вещь. И дед как by product говорит «Там еще при царе шинелку отняли». Я: «Кто, у кого?». Дед с усмешкой «У Акакия Акакиевича».
Еще помню и на всю жизнь – идем около Владимирского собора, на стенке висит плакат, на котором человек прижимает палец к губам и надпись «Болтун – находка для шпиона». На плакате был какой-то маленький изогнутый черный человечек. Я к дедушке – «Это враг?» А дед мне зло (потому и запомнила, что он никогда практически не был злым): «Под эту байку многих людей убили, много дел наворотили. Чушь и вранье».
Еще дед рассказывал про то, что шалопаи и бездельники на заводе всегда становились комсомольскими чиновниками и уходили из цеха на «повышение». Я так и поняла и запомнила, что делать карьеру через комсомол – стыдно. Это для бездельников и бессовестных.
Дедушка заботился о нас с братом. Помню, как привез из Москвы редкую тогда и модную вещь – дипломат, черной кожи, с красной внутренней отделкой, чтобы я могла ходить в институт модницей. Еще был у меня красный кожаный сарафан, черные свитерки сама связала из ниток. Передавая мне подарок, дед обмолвился «вот, проститутку тебе достал» и сконфузился. В его понимании все эти чиновники были точно проститутками, но при внучке такое слово.
Жили они в домах от Октябрьской железной дороги на Нейшлотском, потом в доме на месте нынешней гостиницы «Ленинград» - «Санкт-Петербург». Бабушка Аня работала тоже на «железке», кассиром на заграничном финском направлении на Финляндском вокзале. У нее было два страшных сна: она выдала билет, не проверив наличие разрешительных документов на заграницу, и она сдала сдачу не так. Мы всегда при поездках в Москву приходили с ней на вокзал за час «знаю я, как они по 2-3 билета на одно место выписывают».
Дома стали сносить, деду с бабкой выписали опять комнату. Мама, понаторевшая в жилищных склоках, пошла в райком, райисполком и «выбила» им по закону однокомнатную на пр. Энергетиков. Кстати, когда их старый дом пытались снести взрывом, трещиной сверху пошла построенная к той поре первая очередь гостиницы. Разбивали «бабой», мы ходили смотреть.
Бабушка с дедушкой на лето уезжали на подмосковную дачу, и каждый раз прятали столовое серебро в тряпке за ванну. Потом я им доставала –запихнуть снизу сил и длины рук хватало, вытащить – нет.
Напротив их окон стояло общежитие, и была видна лестница. На лестнице происходил всякие личные контакты, прямо эротические фильмы. Бабушка смотрела и возмущалась. Дед над ней подсмеивался «ты как в том анекдоте». Жалуется женщина милиционеру, что пострадала из-за развратников в квартире напротив. Милиционер спрашивает, как это получилось. Тетка его просит залезть на шкаф и посмотреть в окно напротив. Милиционер залез и говорит «не вижу» - «а вы подвиньтесь, еще подвиньтесь, еще» – милиционер падает на пол и потирает шибко ушибленный бок. Женщина «Вот и я каждый раз так падаю».
Дед умер от инфаркта в областной больнице на Комсомола. Бабушка приходила к нему днем, я вечером после ЛЭТИ, мама сидела по ночам. Его положили в коридоре. Чтобы было легче дышать и тише – в палате народ все время трепался. Мы сидели рядом и давали ему кислород дышать. Врач пытался маме потихоньку объяснить, что инфарктов подряд два, один был раньше и дед вряд ли выкарабкается. Врач сказал маме «как Вы отца любите» - мама объяснила, что это отчим бывшего мужа. У врача глаза полезли на лоб, но внимание к деду удвоил. Умер он у мамы на руках ночью. Ему стало плохо, врачи перетащили в реанимацию, дед был без сознания, а мама стояла сзади и просила врачей «спасите, сделайте что-нибудь». И тут дед открыл глаза и четко сказал «Маюша, отпусти меня». Мама говорила, что дрогнула душой и как будто отпустила, спохватилась тут же – но было поздно. Дедушка вздохнул облегченно, вытянулся и затих.

Он воспитывал моего отца, и как-то в сердцах сказал, что бабушка не давала его строго наказывать, а он бы не допустил, чтоб отец бросил работу.
Мой отец, узнав, как погиб его отец, заявил моей маме, что больше он никогда не будет работать на эту власть. Деньги он зарабатывал незаконными по советским меркам путями – частное предпринимательство было официально запрещено.
Он довольно быстро стал богатым, обзавелся партнерами за границей и мог добывать всякий дефицит. Например, когда все советские женщины ходили в нитяных чулках, он приносил маме упаковками нейлоновые. Говорил, что красивые ноги надо демонстрировать.
Мама с дедушкой шипели и бранились: надо каждый день ходить на работу, деньги можно получать только в кассе предприятия. И т.п. и т.д.
Собственно говоря, мы потому и жили потом бедно, что брать «незаработанные», как считала мама, деньги у отца было категорически нельзя. Папа должен был перечислять алименты с официальных заработков. Коих не было. А так – ни-ни, подачек нам не надо, надо работать как все.
Москвичи предлагали маме не оформлять исполнительный лист на алименты – по нему отца как бы все время разыскивали, и составляли бумаги, что он тунеядец – а брать у них. Уж были ли это деньги тети Инны или отцовские - он периодически жил у них в Москве – не знаю. Мама категорически отказывалась, хоть и отпускала меня на лето пожить в Москву и в Зайчиху (оно же Алабушево) на дачу.
Помню, году так 1967 (ЕМНИП) отца задержали с драгоценностями, валютой и деньгами. Сумма в рублях была как раз на однокомнатную квартиру в ЖСК. Следователь вызывал маму несколько раз, и все торопил оформить на отца исполнительный лист на неполученные алименты. Отец писал за него рефераты и диплом по экономике. И следователь честно пытался отработать эти услуги. Напрасно – мама гордо отказалась от незаконно полученных по ее мнению денег. Папе в тюрьме «органы» предложили работать на ОБХСС в качестве эксперта и выйти на свободу. Он отказался и оттянул 4 года на лесоповале. Пытался удрать за границу – нашла потом у мамы письмо, которое он ей написал на прощание, уговаривая перебраться с ним и вывезти детей. Какие уж там у него, геолога, были завязки – Бог весть. Мама отказалась, а отца задержали на границе с Норвегией. Тут бы он четырьмя годами не отделался, но выручили московские родственники. Оформили бумагу о временном помешательстве и спрятали в московской больнице на проверку. Через полгода вылечился и вышел.
Был у отца еще план по выезду на еврейке. То есть разводилась пара, выезжал муж, папа женился на оставшейся жене-еврейке, она выезжала с ребенком на «воссоединение семей», вывозя с собой и папу. Папа оплатил все процедуры, но мужика там сразу забрили в армию и он умер в скоротечном бою с арабами. К чести отца, деньги он обратно не потребовал, помог пережить потерю кормильца и уехать. Историю я узнала от бабушки Ани, которая побежала к моей второй бабушке Ляле (отношения у них были нормальные, несмотря на развод детей) уговаривать ее воздействовать на мою маму, чтобы они опять помирились, потому что «иначе будет невестка еврейка». Отец же с ее слов на чем свет стоит костерил арабов.
Папа со школы и всю жизнь дружил с Виктором Корчным, играл с ним в шахматы (!) и в детстве учил меня.
Как папа хотел решать вопрос через ОВИР – не знаю. Зато знаю, как еще до перестройки он купил там чиновников, и они стали уговаривать мою маму дать согласие на его отъезд на ПМЖ за границу в Германию к родне. Алиментов-то официально он не платил на двоих детей, так что мама должна была подписать ему согласие на отъезд или объявить сумму денежных претензий. А мама не подписывала: «Если у вас будет отец за границей, Олю выгонят из режимной конторы, а у Андрея не будет будущего». Брат учился на химика, но из-за аллергии ему пришлось отчислиться с третьего.
Отец приехал ко мне на Удельную уговаривать. На Волге, в шикарной серой длиннополой дубленке. А что я могла сделать – мама стояла на своем.
Мне же пришлось бечь к проректору по режиму и катать под его диктовку бумагу «с отцом отношений не поддерживаю, обязуюсь впредь не контактировать и сообщать о каждом случае попытки с его стороны…. Его взгляды не разделяю….его поступки не поддерживаю». Не хотелось мне терять работу и аспирантуру. Но ощущение осталось гадкое.

О тех, кого помню и люблю. Часть 18. ЛЭТИ

http://olga-andronova.livejournal.com/43294.html
Институт выбрался сам. В Универ на матмех не пошла, потому что из нашей Удельной ездить в Петергоф физически времени не хватило бы.
Тогда руководство города родило идею свезти в пригород все гражданские учебные заведения, туда же переселить в общаги студентов, т.е. создать кампус по типу США. Помню, что в разговорах на картошке на первом курсе уже тогда эту идею трактовали студенты так: если начнутся бунты молодежные, гэбью будет легче нас там всех изолировать и передушить. Это на тему, что и как понимали студенты того времени. Но сарафанное радио – все ж не Интернет.
Построить сумели только здания для ЛГУ, профессура большей частью переезжать туда отказалась, но молодежь – да. Так мой любимый муж получил по окончании там молодым специалистом квартиру.
Ректор ЛЭТИ Александр Александрович Вавилов переводить институт категорически не хотел, хотя и входил в местный обком. Он запросил и получил деньги на постройку новых корпусов на старом месте. Говорили, под предлогом «потом все Родине отдам, как только, так сразу, а пока надо ж крепить оборону, а места под ученых и студентов нет».
Застройку начали вдоль проф. Попова как продолжение уже стоявшего 2го корпуса дореволюционного периода и здания музея Попова. Пытался Вавилов разместиться на территории хоздвора БИНа, но не вышло. Потому что моя мама, будучи председателем месткома, вырыла в архиве грамоту, которой Петр I жаловал эту землю Аптекарскому огороду. Бумага от ветхости дышала на ладан. Везли ее с директором в Смольный в его Волге не дыша. Продемонстрировали из своих рук не выпуская Григорию Васильевичу Романову. И тот выпустил распоряжение «в подтверждение грамоты Петра Iго» признать землю за БИНом. Грамоту привезли обратно, упаковали в рамку под стекло – и на хранение.
Новые корпуса стали нескончаемым источником анекдотов. Начать с того, что прорабом на стройке нового 5го корпуса работал негр – студент из архитектурно-строительного. И те из нашей абитуры, кто после зачисления, попал туда на отработку в сентябре, жаловались, что у советских все не так: белые горбатятся, негр понукает. А негр действительно был крутым погонялой. Сейчас бы окоротили враз – а тогда интернационализм давил нешуточно.
Стены у здания должны были выложить стеклянными кирпичами – т.е. сделать их прозрачными. Но что-то не сложилось – то ли кирпичей не наделали, то ли при пересчете теплопроводность оказалась для 70й широты неподходящая. И вышел некий урод – с маленькими узехонькими длиннющими окошками – бойницами. Внутри еще хуже – длинные коридоры с потолочным освещением - через окна даже летом света попадало немного, да еще снаружи оставили старые тополя, закрывавшие стены. Потолки подвесные. И случилась однажды страшная история (когда я работала в НИЧ ЛЭТИ по окончании и дежурила ночью по институту). Начался пожар, потолки прогорели и оттуда выпал труп женщины черного цвета со срезанной кожей на кончиках пальцев. ВУЗ погудел, но так никто и не сказал, что это было. Официальная версия – бомжи жили, померла одна и ее туда запихали. Технически маловероятная история. Почернела же от долгого лежания (а запах где?) и горения (но выпал целый труп, а не останки).
Внутри новый 5ый был тоже произведением может быть и искусства, но не ума. (Кстати, проектировала племянница то ли самого Вавилова, то ли его жены, на коей он и женился после смерти жены от рака. Тем и объясняли терпеливость руководства ВУЗа к изыскам архитекторов).
Внутри снизу доверху была лестница в виде двух скрученных спиралей, причем выходы с каждой спирали чередовались через этаж. Надо было сразу прикидывать, на какую вставать, чтобы достичь цели, не плутая по этажам крюком. Дорожка на этаж представляла собой узкий коридор со стенками до пояса. Студенты любили сесть на бортики этих коридорчиков, раскачиваться, заглядывать вниз в проем. Не знаю, упал все-таки кто-то или нет. Знаю, что за такую технику безопасности в США засудили бы архитекторов на ПЛС и денег сняли много.
Стройка была долгая. Началась до нас. Мы все гадали – успеем ли поучиться? Нет. Достроили, когда я уже работала в НИЧ.
БИНовцы (мама моя в первых рядах) над ЛЭТИшниками издевались, когда на учениях по ГрОбу (гражданской обороне, кто не знает), преподы с научниками и носилками потащились на зеленую травку имитировать оказание помощи раненым. Погнали обратно со словами: «Вы давайте тренируйтесь в условиях, приближенных к боевым – на вашей стройплощадке».

Ребята, с которыми я училась в ЛЭТИ, шутили относительно моего выбора alma mater: ты поступила сюда потому, что с багажом 30ки могла здесь 2 первых курса ничего не делать. А лень-матушка раньше нас родилась. Отчасти верно, но обидно. И, кстати, закончила я с четвертым местом по группе.
Специальность выбиралась тоже не мной. Я пошла туда же, куда подружка – одноклассница по 30ке Таня Болтенкова и ее двоюродный брат Володя Вандышев из параллельного той же 30ки. А они пошли туда, где был блат у их родителей. Они как-то были связаны с завкафедрой профессором Александром Сергеевичем Васильевым. Он только что организовал кафедру с гордым названием ИПЭФУ, источники питания экспериментальных физических установок. В колхозе наши воспитатели – доценты расшифровали букву Э уже по-другому – электротермических. Фиг с ними, студбилет уже был в руках.
Мать Васильева была родней Туполеву. А.С. (вроде племянницей?), он позволял себе по тем временам высказываться и шутки шутить.
Поступала нелегко, потому что каждая пятерка шла через конфликтную комиссию. Сочинение – штатная 5. Математика письменная – со скандалом. Педагог-проверяльщик не понял мое решение задачи. Доказала, получила 5. Услышала в свой адрес «ох уж эти спецшколы». Физика – тоже через конфликтную получила свою 5ку. Математика устная. Проверяльщик не знал действий с мнимыми числами. Потому что оказался школьным учителем, подрабатывавшим на вступительных экзаменах. Опять базар «эта спецшкола, слишком умные, 4ка». Пошла в конфликтную. Проверяющие посмотрели мои черновики, и один из них жалобным голосом сказал : «Проходной балл на эту специальность у Вас есть. А все три оценки через конфликтную – это у нас скандал. Мы его прогоним, а Вы заберите заявление». Забрала.
Особо выпендриваться я и в самом деле побаивалась. Потому что в анкете указала, что родители из служащих, а сведений об отце не имею с 1964г. Происхождение «из служащих» уже было компроматом. Не шучу. В 1971м – это был реальный минус. А могли ведь запросить сведения об отце, и отказать в приеме на эту специальность. Хотя САУ было еще хуже в смысле моего происхождения.

пятница, 26 августа 2011 г.

Дорогая моя столица глазами питерской (настаиваю:) доброжелательницы



Съездила в Москву на мероприятие (всероссийскую акцию солидарности) по приглашению Евгении Чириковой. Там все прошло нормально. Но по пути мне пришлось два раза пройти через Красную площадь и в переулках между Манежной площадью, Главпочтамтом и Брюсовым переулком попала в дождь.
Ужас.
От Красной площади внешнее впечатление, что Великую отечественную Москва проиграла. Про праздник города мне рассказали. Но посмотрите глазами стороннего.
Рамки для прохода, у которых дежурит дюжина полицаев, проверяющая именно у россиян скарб хорошо не до трусов. То есть русский человек на свою площадь просто так войти не может, ибо – оккупационный режим. Внутри рамок некие будочки на мощении торгуют абы чем. Какие-то временные строения, военные палатки, гарцующие конники, засыпанный песком манеж, разухабистая музыка из динамиков, иностранная речь. И сверкающие краской и позолотой храмы – ну, да еще татаро-монголы разрешали службы в церквах и освобождали духовенство от податей. Потому, как нам объясняли в школе, что вся эта шатия-братия с врагом не боролась, а понуждала народ к покорности. Рабов растила и вырастила. (Про Пересвета и Ослябю не напоминать – сама знаю).
Часть домов напротив Василия Блаженного забита фанерой с нарисованными на ней домами. Не потемкинские, а путинские деревни. Это ж главная площадь страны – и такой срам.
У памятника Минину и Пожарскому стоит полицай. Создалось впечатление, что караулит тех, кто захочет не сфоткаться, а поклониться. Враз захомутает и под 282ую.
Мы в Питере все таки отжали у чинуш главную площадь Российской империи. На нее можно заходить свободно.
Даже советскому Романову пришлось снести трибуны для элитки, с которой они наблюдали парад дважды в год.
Путинскую гауляйтершу выгнали с Дворцовой вместе с ее торговыми палатками, катками, да и ее саму выжали из Города в обнимку со стеклобетонным фаллосом Газпрома.
Друзья, пора вернуть этот город себе.

Дождь не очень-то сильный, не знаменитая по Булгакову московская гроза. И по улицам-переулкам за Центральным телеграфом (или Главпочтамт – не знаю точно, как называется здание в начале Тверской) понеслись широкие ручьи воды. Где на треть, где на весь проулок по асфальту катило несколько сантиметров воды. Потоки воды такой ширины, что через них не перепрыгнуть. Водовороты глубиной уже более 10 см там, где асфальт щербат или у подворотни. На площадке в садике, мощеной плиткой! – сплошная вода глубиной в сантиметры. Промочила ноги по щиколотку. Внешне – какая-нибудь Средняя Азия, где нет даже намека на ливневую канализацию, сточные канавки с понижением асфальта у бордюров, решетки для слива воды с асфальта.
Кто-нибудь в Москве из радетелей на ниве городского благоустройства за бюджетные деньги слышал такой термин «ливневая канализация»? Когда плитку клали, кто-нибудь проверял, будет ли уклон воды с ее поверхности на травяные газоны?
Я сама живу в городе, где за 8 матвиенковских якобы тучных лет стали зимой расти «сосули» до земли этажа так с 4-5го, на улицах зимой остается односторонняя колея, а дворы для выхода/выезда приходится чистить самостоятельно. Это в нашем городе неусыпными трудами гауляйтерши зимой убивали детей и взрослых «отдельные недоработки на уборочном фронте». Но решетки ливневой канализации есть! Но сливные канавки у краев тротуаров есть! Конечно, друзья москвичи могут ответить «Вам в наследство осталось!». Но последние 95 лет у нас с вами одно наследство: советско-азиопское. И вам от властей всех мастей – и даже от ебеневой до путиневой – все таки денег больше досталось.
Эх, заставить бы партию жуликов и воров в добровольно-принудительном порядке прорыть в Москве эти самые сточные канавки для дождевой воды. Я не злая – это все ж будет не стройка века на Беломорканале, но тоже перевоспитание честным ручным трудом. А вот тачку я бы педросам не доверила – они ее сопрут, продадут и отправят бабки на западный счет. Лопату-то можно приковать к запястью кандалами.
Удачи, друзья!

среда, 24 августа 2011 г.

Страх Горбачева

В пятницу вечером, 19.08.2011 по путинскому ТВ (НТВ, ЕМНИП) показали очередную безумную сурковую пропаганду. На этот раз – про ГКЧП.
Голышев отдыхает.
Итак, в СССР все было неплохо, пока геронтократия не одолела. Сам Брежнев не мог себе назначить преемника. Выбирал из двоих – Машеров и Щербицкий. Думал про Романова. Но тут злой Андропов, который сам примечался задом к креслу генсека, начал подковерные игры, в результате которых:
Машеров убит;
Щербицкий в самолете в США просидел 3 часа, за которые в кресло успел влезть другой;
Романов по итогам клеветы про скромненькую, даже просто нищую свадьбу своей дочурки, чуть ли не в однушке хрущобы справляли, вынужден был со слезами на глазах лишиться шанса на заветное кресло.
А злой гений Андропов сначала сам полудохлый прижопился, а потом своего протеже, такого же па-а-а-а-длюку всунул вместо себя. Надо так понимать, нечистым духом совал.
Да, забыла – Черненко враги с больными легкими послали на юг, с гадским расчетом, оправдавшимся – там остатки легких бедолага и выхаркал. Там и умер через месяц.
А Горбачев договорился с пилотом Сессны, о-о-о-чень талантливым пареньком-летчиком, организовал на полпути заправку керосиновую, заранее спрятал на Мавзолее операторов амеровских с шикарными, лучшими по тем временам камерами – и, оба-на, слетели все генералы-адмиралы-космонавты.
Затем пошел какой-то треп про врага народа Горби, придумавшего ГКЧП назло народу. Правда, и Ебеня не хвалили – наверно, мог бы и пораньше Путину место уступить.
Вообщем, такого маразма даже на авантюристе не было. В советское время шутили, что от избытка черной икры начинает заплетаться язык и вырастают густые черные брови. У нынешнего муркетолога брови от природы выросли, а вот мозги заметно заплелись от избытка бюджетных средств и полнейшего отсутствия в системе отрицательной обратной связи.
И ведь главное, причина стряпания этой агитки видна совсем невооруженным глазом. Аршинными буквами на всей этой гили горит ужас перед тем, что народ захочет позвать на трон Горбачева – лишь бы не путина. Боится путинская вертикаль Лукашенко, боится, оказывается, даже Горбачева. Ну, самооценка у них близка к истине – партию жуликов и воров во главе с их нацлидером кроют мало не матом. Но что уж так демонстрировать страх – это какая ж гниль там собралась?

Арестован полковник Хабаров



http://clubs.ya.ru/4611686018427433392/replies.xml?item_no=28410
В РФ продолжаются аресты военных.


Еще в прошлом году Леонид Хабаров отвечал за военную подготовку будущих офицеров в должности директора Института военно-технического образования и безопасности УрФУ. Сегодня он находится под арестом. 21 июля Управление ФСБ по Свердловской области заключило под стражу его и других сторонников Владимира Квачкова, подозреваемых в подготовке вооруженного мятежа.


ФСБ пока не раскрывает подробности операции, а также количество и имена задержанных. Однако, по информации источников «УралБизнесКонсалтинг», среди задержанных находится полковник Леонид Хабаров, заместитель главы Свердловского союза ветеранов Афганистана, член Всероссийской общественной организации «Боевое братство».


Леонид Васильевич был бессменным руководителем военной кафедры УГТУ-УПИ на протяжении почти 20 лет. Он же и реорганизовал кафедру сначала в факультет военного обучения, а затем в Институт военно-технического образования и безопасности УрФУ. В прошлом году афганец написал заявление об уходе по собственному желанию.


«Леонид Хабаров пришел работать в УПИ в феврале 1991 года, уволился 2 октября 2010-го», — рассказали в управлении кадров УрФУ. Таким образом, увольнение высокопоставленного сотрудника федерального университета практически совпало по времени с «делом Квачкова».


Напомним, что полковник Владимир Квачков был задержан 22 декабря 2010 года по обвинению в подготовке вооруженного мятежа. На прошлой неделе в Екатеринбурге арестовали его сторонников, участников Народное ополчение им. Минина и Пожарского. Перед этим, 19 июля, Управление ФСБ по Свердловской области провело обыски по месту жительства и работы, 21 июля была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.


«В ходе обысков изъяты оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества, экстремистская литература. Было возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 30 и ст. 279 «Покушение на организацию вооруженного мятежа» и ст. 205.1 УК РФ «Вербовка или вовлечение лиц в террористическую деятельность», — пояснили в Управлении ФСБ по Свердловской области.


В региональном ФСБ отмечают, что вся информация идет из центрального аппарата Службы безопасности, поэтому подробности операции не разглашаются. Где именно нашли взрывчатку — в квартирах подозреваемых или по месту работы — также не сообщается. Сейчас органы будут прорабатывать все возможные связи подпольщиков. Таким образом, не исключено, что следственные действия пройдут и в федеральном университете. По сведениям источников, подозреваемый Хабаров мог вести подпольную деятельность еще будучи в стенах УрФУ.


Интересно, что младший сын Леонида Хабарова, Дмитрий, является одним из лидеров местной ячейки партии «Справедливая Россия», в 2007 году он пытался избраться в Государственную Думу V созыва, сейчас возглавляет Уральский филиал Федерального центра логистики.


По информации собственных источников в Екатеринбурге, облавы, аресты и допросы начались в городе во вторник 19 июня и продлились до субботы. Сейчас в бегах находятся несколько десятков человек, которых не может поймать ни местное, ни московское ФСБ. Так же сообщается, что вопреки заявлениям ФСБ среди подозреваемых множество действующих сотрудников МВД, ВВ, и армии. Это информация тщательно скрывается с целью скрыть протестные настроения в армии и милиции.




Справка
Родился 8 мая 1947 года в г.Шадринске Курганской области.


Окончил Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище и Военную академию им.Фрунзе. Кандидат философских наук.


С 1966 года проходил службу на различных офицерских должностях в ВДВ. С декабря 1979 года по апрель 1980 года выполнял боевые задачи в Афганистане (командир 4 батальона 56 отдельной десантно-штурмовой бригады). Был тяжело ранен. Вторая командировка в Афганистан – с октября 1984 по сентябрь 1985 года (начальник штаба 56 бригады). Завершил военную службу в должности начальника факультета военного обучения УГТУ-УПИ. Полковник в отставке.


Начальник (директор) Института военно-технического образования и безопасности УГТУ-УПИ(2004-2010гг.)


Награжден орденами Боевого Красного Знамени, «За военные заслуги», медалями. Почетный работник высшего профессионального образования РФ.


С 2004г. первый заместитель председателя правления Свердловской областной организации имени Героя Советского Союза Исламова Ю.В. Общероссийской Общественной организации «Российский Союз ветеранов Афганистана». Награжден орденом и медалью РСВА "За заслуги".


Женат, имеет двух сыновей - офицеров.
Личный фотоархив Л. Хабарова


Капитан Хабаров Л.В., командир разведывательной роты 105-й гв. ВДД (70-е годы).


2 августа 2007 года.


Младший сын Дмитрий - офицер ВДВ, участник боевых действий в Чечне




Слева направо: C. Спектор, Л. Хабаров, В. Логвинов у мемориала "Черный Тюльпан".
2 августа 2007 года.






Публикации:


Леонид Хабаров: «У каждого свой афганский дневник»


Л. Хабаров, генерал-майор Ю. Евкуров, В. Бабенко


Завтра наша страна отмечает 15-ю годовщину вывода советских войск с территории Афганистана. Длилась та война 2 238 дней и унесла более 15 тысяч жизней, 11 тысяч наших сограждан стали инвалидами, более 300 пропали без вести, и среди не вернувшихся 240 уральцев.
Скорбный список пополнился уже новыми именами. Ведь в ходе конфликтов на Северном Кавказе погибло в последующие годы еще 450 наших земляков. Всем им в эти дни в уральской столице отдают дань памяти.




Среди тех, кому повезло вернуться с афганской войны живым, полковник, начальник института военно-технического образования и безопасности УГТУ-УПИ Леонид ХАБАРОВ.




— Леонид Васильевич, пройдя по этажам института в поисках вашего кабинета, не могла не отметить, что практически каждой из кафедр присвоено звание Героев либо Советского Союза, либо России.
— Это на самом деле так. Все эти яркие личности — бывшие студенты и преподаватели УПИ, а также мои коллеги по институту военно-технического образования. Большая часть ведущих здесь преподавание офицеров — участники боевых действий в Афганистане или в других горячих точках. В канун отмечаемой даты мы соберемся все вместе сначала у памятника погибшим воинам около УГТУ-УПИ, затем возложим цветы к подножию «Черного тюльпана». На его скрижалях высечено немало имен людей, ставших для нас родными на полях сражений.




— Люди зрелого возраста хорошо помнят, сколько было в обществе споров о том, нужно ли было нашей стране ввязываться в эту непонятную войну.
— Я человек военный и приказы командования не привык обсуждать. Могу лишь отметить, что из собственного опыта общения с простыми гражданами Афганистана вынес убеждение: нужна в тот момент была внешняя сила, способная прекратить междоусобицу. В стране, обладающей несметными природными богатствами, в том числе изумрудами, редкоземельными металлами, идет постоянная межклановая борьба за власть, за право всем этим распоряжаться. Ушли мы, освободившееся место тут же заняла Америка. Об этом нам напоминали сами афганцы, с которыми довелось встретиться еще раз около трех недель назад.
Я побывал в этой стране в составе делегации бывших воинов-интернационалистов по приглашению Министерства иностранных дел и был немало удивлен тем, что построенные в те годы руками наших солдат мосты, тоннели служат людям до сих пор. За что нас и благодарили, в том числе и бывшие противники.




— Известно, что вы оказались в Афганистане в числе первых.
— Это на самом деле так. Сразу после окончания Рязанского военного училища я был направлен в Туркестанский военный округ. Поначалу тянул лямку командира взвода разведки в Фергане, затем командовал десантно-штурмовым батальоном в Чирчике. Жили с женой Антониной в военном городке, где появились на свет сначала Виталий, а тремя годами позже Димка. Супруга при малых детях еще и работать ухитрялась на местном заводе метрологом. Потому, может, и виду не показывала, как тяжело ей было меня провожать на очередные зимние сборы. Правда, насколько затянется эта разлука, я и сам не мог предположить.




В конце ноября 1979 года нас подняли по тревоге и вывезли в район аэродрома Какойты. От него до границы с Афганистаном, как говорится, рукой подать. В течение месяца тренировки шли и днем, и ночью. А буквально накануне марш-броска бойцам выдали теплую одежду. Стало понятно, что двинем, видимо, в горы. Так оно и получилось. 25-го ночью стало известно, что через сутки нам предстоит взять город Саланг на территории ДРА. А расположен он за 450 верст от границы.




К слову, достигли мы этой точки за два часа до намеченного срока и без единой потери. Противник нас попросту не заметил — большую часть пути преодолели под покровом темноты. Благодаря тактически верному ходу взяли без шума под контроль перевал и выставили охрану тоннеля. Если бы противник его уничтожил, нам бы туго пришлось. А тут такая эйфория — взяли сложнейший объект, можно сказать, голыми руками. Веселились от души, слыша по радио, как ТАСС яростно опровергает просочившуюся в западные СМИ информацию о том, что советские войска вошли на территорию Афганистана. И только примерно через сутки руководство нашей страны признало этот факт.




— Получилась, как показывают войну в западных фильмах, поначалу чуть ли не большая прогулка.
— На такое определение тянет разве что этот эпизод. Кровушки с той и с другой стороны пролилось немало. Хотя при встречах сегодня мои сослуживцы-десантники с улыбкой вспоминают и свой первый бой. Один из офицеров «долинного» подразделения, тогда еще не особо пуганый, пошел проверить посты. В это же время с гребня высокой горы начал спускаться передовой душманский отряд. Не растерявшись, офицер скинул свой бушлат. Его примеру последовали и четверо стоящих на постах десантников. Получилась в результате неожиданная мощная психическая атака на противника: вид людей в полосатых тельняшках, в этих краях невиданных, заставил не менее шестидесяти душманов сначала сгрудиться, а затем пуститься в бегство. Я, конечно, за товарищей порадовался, но, будучи командиром батальона, не мог не устроить подчиненным серьезную выволочку. Жизнь ведь не раз показала, что подобные просчеты война прощает все же редко.
В связи с этим не могу не рассказать еще об одном, теперь уже трагическом эпизоде первых дней. На перевал пришло сообщение, что душманы окружили малочисленный гарнизон, находящийся в долине. Связь прервалась, и я послал туда на подмогу технику, бойцов, врача. Просился вниз с горы и сержант Анатолий Никитонов, поскольку там уже был его брат-близнец Владимир. Участвовать в операции вместо него доверил другому сержанту Юрию Зобнину. Я знал, что он спокойный, выдержанный, а это в сражении немаловажно.




И на самом деле, эти его качества пригодились в том первом бою. Ребята, еще толком не обстрелянные, попали в окружение. Пулеметы и автоматы противника били по ним в упор. Но, несмотря на почти вышедшую из строя от столкновения со скалой орудийную башню, не спасовали. Без их поддержки нашим боевым товарищам, сражавшимся внизу, было бы не выстоять. Но они вышли все же победителями из этой переделки. А вот Володя Никитонов погиб.
Мои товарищи вспоминать свое первое серьезное «крещение» не любят, говорят, что могли тогда «сработать» и лучше. Но опыт ведения сражений пришел со временем.




— Известно, что и вы тоже не избежали серьезных ранений.
— Меня крепко зацепило в первый раз в восьмидесятом году в Панджшерской долине. В условиях полевого госпиталя оказать необходимую помощь было невозможно, сразу увезли на вертушке в Кабул. По гроб жизни благодарен медикам за то, что им удалось спасти мне руку. Лечение продолжил сначала в Ташкенте, потом в Москве. Вспоминаю теперь, что в те первые годы войны наш батальон был своего рода пожарной командой. Только за девять месяцев похоронили четырех его командиров. Не могу не назвать начштаба Сережу Козлова. За мужество ему было присвоено звание Героя Советского Союза — посмертно.




Я же, пока лечился, поступил в академию имени Фрунзе и закончил ее, успел послужить в родной части. А через четыре года вернулся в Афганистан, как говорили бойцы — «за речку». На этот раз в должности начальника штаба десантно-штурмовой бригады. Но и эта моя командировка на войну закончилась через десять месяцев. Во время боя подстреленная противником наша БМД свалилась в глубокое ущелье. С тех пор шучу, что половину службы провел в горах, половину в гипсе.
Получилось, что 15 февраля 1989 года мне не довелось быть в числе тех, кто возвращался с той войны домой. В отличие от моих товарищей, я уже знал, как непросто вписаться в новые реалии жизни в неузнаваемо изменившейся стране. Ведь вдали от Родины наши солдаты и офицеры проявляли не только лучшие профессиональные, но и человеческие качества — стойкость и мужество, самопожертвование и готовность всегда прийти на помощь. А с экранов телевизоров чаще говорили о том, что надо быть индивидуалистом, расталкивать других локтями. И если бы не было нашего воинского братства, думаю, выстояли бы в этой жизни далеко не все. Потому приятно осознавать, что среди нас много успешных людей, продолжающих с честью выполнять свой гражданский долг. И не бросающих в беде увечных и раненых, а также семьи погибших.




— Вы уже два десятка лет работаете с молодежью. Она, нынешняя, воспитанная в новое время, способна повторить опыт отцов.
— Вполне. Только с ней надо работать. Человек — это ведь до определенного возраста глина, из которой можно вылепить что угодно. Жаль, когда она попадает не в те руки.




— А как сложилась судьба у ваших сыновей?
— Виталий и Дмитрий, как говорится, с молоком матери впитали уважение и любовь к военной профессии. Оба окончили мое родное Рязанское десантное училище. Участвовали в военных операциях на Кавказе, были тяжело ранены. Старший сегодня продолжает службу в Еланских лагерях. А вот Дмитрий ушел на гражданку, трудится по приобретенной в вузе специальности. Но мы, как и все, кто прошел дорогами войны, понимаем друг друга с полуслова.








Любовь МИНИНА ("Уральский рабочий" 14 февраля 2009 г.)




***






Полковник Леонид Хабаров сейчас - начальник военного института УГТУ-УПИ. В числе первых 25 декабря 1979 года он вошел в Афганистан в составе Ограниченного контингента. Тогда он, капитан, командовал ДШБ - десантно-штурмовым батальоном, вскоре стал командиром полка.


За участие в боевых действиях в Афганистане награжден Орденом Боевого Красного Знамени, досрочно получил звание майора.


От Афгана у меня осталось два чувства: горечь и легкая грусть. Горечь за страну, за то, что так бесцельно, бездарно погибло много ребят, что не достигнуты были изначально правильно поставленные и хорошие цели. А легкая грусть по тому времени, когда мы были молодые, сильные, здоровые,и ощущали, что за нами - государство, сила, и готовы были идти, не оглядываясь, хоть до Индийского океана. Те взаимоотношения, которые были между людьми там, здесь не купить ни за какие деньги. Тогда понимали: что-то есть большее, чем твоя собственная жизнь. Пожалуй, это и был настоящий патриотизм, - рассказал корр. ИТАР-ТАСС полковник Хабаров


Вопрос: Когда Вы прибыли в Афганистан?




Во главе десантно-штурмового батальона из почти 500 человек я был отправлен в Афганистан 25 декабря 1979 года, в самый первый день. Более того, мы пересекли границу Афганистана ровно в 7 часов утра по Москве, то есть на 8 часов раньше команды Генштаба о вводе войск таков был план.


Вопрос: Как Вы, человек военный, отнеслись к решению о вводе войск в Афганистан?


Ответ: Сложно однозначно ответить на этот вопрос, но в основе своей - положительно. Получив контроль над этой страной, Советский Союз мог решить многие проблемы. Афганистан богатейшая страна, как говорят о ней - нищий на золотом троне. Там очень много полезных ископаемых уран, драгоценные камни. Есть там пустыня Дешти Марго /в переводе Пустыня Смерти/, которая летом просто непроходима, потому что нефть настолько близко подходит к поверхности, что ее фактически не надо добывать. Это просто неизведанная страна. Ну а самое главное, это преддверье Индийского океана.


Конечно, это не значит, что мы ехали туда, как завоеватели. Идея была хороша: земля народу, фабрики рабочим, школы детям. Нас очень хорошо принимало местное население: выходили встречать с хлебом-солью, даже с красными флагами.


Если бы все сделать хорошо, а не так, как это происходило и сложилось на деле, Афганистан был бы давным-давно нашим, и не было бы никакого развала СССР, уж поверьте.


Вопрос: Что вы имеете в виду?


Ответ: Поражение было уже заведомо запрограммировано продажностью нашей политической власти. Решения советского руководства противоречили не только военным принципам, но и здравому смыслу.


Привести пример? Вот как шла подготовка к вводу войск. Я сам десантник, в Фергане у нас стояла боевая воздушно-десантная дивизия, которая специализировалась на боях в горах и пустыне. Мы были сформированы в специальную дивизию под руководством отличного военачальника, генерала Армии, Героя Советского Союза Василия Маргелова. Летом 79-го года нашу дивизию комсостав от комбата и выше - провезли под видом туристов по Афганистану. Я в то время учился на курсах в Москве, уже будучи командиром батальона, и так завидовал нашим ребятам, которые побывали в этой командировке.


После этого проходит совсем немного времени, Маргелова отправляют в отставку и нашу дивизию вдруг расформировывают - раздергивают, комплектуя всего одну воздушно-десантную бригаду, которая у нас осталась. В нее пришло очень много ребят из других родов войск, с гражданки, необученных - мы их обкатывали днем и ночью уже под границей, когда вышли к Афгану. Странно, не правда ли, поменять спецов на абсолютно неподготовленных парней? Кстати, в Афганистан, в горы и пустыни, дивизию из Витебска бросили с лесов и полей. Да даже если бы простого колхозника от сохи и мотыги заставили бы принимать военные и политические решения, он бы, руководствуясь простым здравым смыслом, не поступал так глупо, как поступало наше руководство.


Были абсолютно непонятные и нелогичные правила игры - переливание из пустого в порожнее, бессмыслица. Мы захватывали территорию, вкладывая в это огромные усилия и человеческие жизни. А потом получали совершенно непонятный приказ: уйти, оставить завоеванное. Разве можно разбрасываться тем, что далось такими усилиями?


Военные решения мне были абсолютно непонятны, как и кадровые вопросы: если человек был личностью, его старались убрать, а ставили простых пешек, по принципу чего изволите. Из этих удобных людей делали героев, награждали Достойных же нередко просто задвигали.


Такая кадровая политика на войне очень опасна. Если дурак на гражданке себе шишки набьет, дурак в период боевых действий, особенно если он управляет - рискует жизнями других людей. Вообще, на войне очень быстро происходит эта фильтрация, слетает шелуха, сразу видно, кто что из себя представляет.


Знаете, почему многие офицеры возвращались туда снова? Потому что те взаимоотношения, которые были там между людьми, здесь ни за какие деньги не купить. Тогда понимали, что что-то есть большее, чем твоя собственная жизнь, был настоящий патриотизм. На войне быстро слетает вся шелуха. У меня с Афганистана сохранилось много друзей, сейчас переписываемся, перезваниваемся.


Вопрос: Где именно Вы воевали?


Ответ: Первым мы взяли перевал Саланг, обеспечили прохождение по горным дорогам через этот перевал. Эта одна из двух дорог, связывающих центральные районы Афганистана с севером. Если перерезать эту нитку, то можно добираться только воздушным транспортом, но это дорого. Мы зашли в Афганистан и за 22 часа прошли 450 км. Уже 26 декабря взяли этот перевал - как нож в масло вошли. Сбили посты, регулярные части не ожидали вторжения и, в принципе, разбежались, организованного сопротивления не было. Полтора месяца держали перевал, потом передали мотострелковаму полку и двинулись дальше.


Дальше ушли на север в Кундуз, потом в Имам-Сахиб, потом через Саланг под Чарикар, там участвовали в боях. Батальон вывели в резерв командующего армией и мы работали, как пожарная команда: где горело, туда и шли.


Я был в Афгане в двух командировках в первый раз с декабря 79-го по апрель 80-го, схватил пару пулевых ранений при проведении известной боевой операции операции в Панджере, крепко тогда меня зацепило А во второй раз в 1984-85 годах, уехал тоже по ранению - обстреляли тогда нас, боевая машина улетела в обрыв.


Обе эти командировки с интервалом в 5 лет произвели удручающее впечатление. После первой, когда я валялся в госпиталях и обдумывал все происходящее, надеялся, что со временем все встанет на свои места, ошибки будут учтены. Но, приехав в Афганистан 5 лет спустя, убедился в обратном. Еще больше горечи и зла оставила у меня эта вторая командировка. Понял, что начинать надо не с Афганистана, что наши главные враги не душманы, а наши власти в Союзе.


Ну, а когда возвращались в СССР, все начало рушиться. В одночасье армия всенароднаяпревратилась в армию освистываемую всеми, - нет, не СМИ, а СМД - средствами массовой дезинформации.


Вопрос: Но ведь Вы сами говорили о том, что в том же Афганистане нередко армейские посты занимали люди недостойные и военные решения были неправильными, непрофессиональными?


Ответ: Да нет, большинство офицеров, солдат, да и генералов все-таки служили честно и профессионально. Ну а то, что были те, кто оказывался не на своем месте, да и еще в самые решающие моменты, - так это культивировалось сверху, властью. Не армия, а власть виновата.


Вопрос: Как бы Вы сравнили действия наших военных тогда в Афганистане и сейчас, в Чечне?


Ответ: У меня в Чечне побывали оба сына, а я сам, к сожалению, не был не получилось. Мое мнение, как военного-профессионала: если нас как-то завуалировано продавали, то этих и продали и предали в открытую. Что касается армии, то даже и слов нет, - нищета. О чем говорить, если командир взвода, который и днем и ночью в поле, получает 3,5 тысячи рублей. Куда он жену поселит, ребенка? Ни кола, ни двора. Это просто кошмар.


На днях слушал по телевизору нашего верховного главнокомандующего, который заявил, что у России есть возможность раньше времени расплатиться с Германией. Меня это просто возмутило. Неужели нельзя направить эти деньги нашим обездоленным военным? Неужели это менее важно? В армии развал полнейший бегут лучшие люди, и это самое обидное.


Вопрос: Спустя годы, как Вы считаете, нужно ли было вводить войска в Афганистан?


Ответ: Если действовать нормально, по-военному, то можно было Афганистан в очень короткие сроки прибрать к рукам. Там, на юге, никогда не было границы, по линии Дюрандо. Это выход к Индийскому океану, где жили кочующие племена белуджи, пуштуны. В тот момент, когда мы пришли в Афганистан, Саддам Хусейн очень удачно отвлек на себя Иран, все складывалось удачно, и если действовать грамотно, мы бы быстро вышли к Индийскому океану. Таким образом, у нас бы был выход на все четыре океана, Союз был бы непобедим.


Очень обидно было, когда, уходя из Афгана, мы оставили на растерзание армию союзников из местного населения. Получилось, что мы их предали. Это было очень неприятно Но мы действовали по приказам, которых не понимали и не одобряли.


Вопрос: Как вы встретите 25-летие ввода войск в Афганистан?


Ответ: В субботу, 25 декабря, в 13.30 будет салют около УГТУ-УПИ, соберутся все боевые офицеры военного института. А в понедельник, 27-го, в 11 часов будет областной митинг у Черного тюльпана и вечер в окружном Доме офицеров, где будут вручать награды и будет выступать ансамбль Голубые береты.
Я там буду.






***


«ДЕЛАТЬ КАК ДОЛЖНО»


Убеждён, что человек не мо­жет состояться и прожить полно­ценную жизнь в отрыве от судьбы Отечества. Есть люди разного вос­питания, сейчас некоторые живут исключительно меркантильными интересами. Эти люди существу­ют по принципам взять как можно больше, а дать - как можно мень­ше. Если раньше это считалось признаком дурного тона, то сейчас порой говорят, что это и есть уме­ние правильно жить.


«Делать как должно, а там - как будет», - мое жизненное кредо. Вот я и делаю как должно, и руко­водители Академии тоже живут по такому принципу. Основная задача человека - быть человеком, рабо­тать на благо Отечества, быть нуж­ным обществу. Я не разделяю то, что я делаю, на полезное для меня лично и общественно полезное. Это для меня одно и то же.


Если подводить итоги, то я бы перефразировал строку из сти­хотворения Есенина: «Как мно­го пройдено дорог и как немало сделано ошибок». Я всегда ста­рался идти по прямой, не юля, не лукавя, не ломая шапку. Если мне встречался хороший человек, то я к нему и относился по-хорошему, независимо от того, кто он — двор­ник или генерал. Как говорится: «Пулям не кланялся, перед началь­ником спину не гнул, больших чи­нов не достиг...». Раньше особо почитали за честь, умереть в бою за Отечество, меня Бог миловал. Теперь я отвечаю за свою работу, за свой военный институт.


Своим достижением могу на­звать то, что наш военный факуль­тет считается лучшим в России. Считаю, что в этом есть и моя заслуга. Мы потихоньку стано­вимся на ноги. Те специальности, которые есть у нас, - первые в России, например, кафедра Интер­пола. Ни в Питере, ни в Москве такого нет. Выпускники кафедры Интерпола обязаны знать два язы­ка, английский и дополнительно еще один. После первого выпуска планируем ввести шестилетнее обучение, чтобы студенты имели возможность в совершенстве ов­ладеть иностранными языками. Мы готовим аналитиков, специ­алистов, способных раскрывать экономические преступления. Уже в течение трех лет занимаемся подготовкой кадровых офицеров в нашем учебном военном центре и продолжаем выпускать офицеров запаса на пяти кафедрах факульте­та военного обучения. Еще в числе достижений могу отметить, что на осенней проверке две кафедры из пяти получили отличные оценки. Таких результатов не было со времён перестройки.


В институте по­добрался коллектив педагогов-едино­мышленников. В основном - офи­церский состав, у нас есть и Герои России. Сюда при­шли люди, у которых есть хорошие базовые знания, которые могут научить, показав» рассказать. Легко и работать, и служить с такими людьми.


Сегодня обеспечение безопас­ности - это одна из самых важных сфер в общественной жизни. У на­ших выпускников широкий спектр деятельности. Мы готовим специа­листов по пожарной безопасности, по защите в чрезвычайных ситуа­циях, в случае терактов, техноген­ных аварий. Будущие (специалисты по защите информации смогут ус­тановить наличие в кабинете про­слушивающего устройства, жуч­ков, научатся находить и доставать необходимую информацию. Ведь тот, кто владеет информацией, тот владеет миром.


Считаю, что нашему институту и Академии проблем безопасности необходимо дальнейшее сотрудничество, плодотворная работа. Мы занимаемся общим делом. Желаю Академии успехов и процветания.


Хабаров Леонид Васильевич. Начальник (директор) Института военно-технического образования и безопасности УГТУ-УПИ.
Журнал «БМБ. Безопасность. Менеджмент. Бизнес», № 3-4 2008 г.



По материалам http://www.rsva-ural.ru/

понедельник, 22 августа 2011 г.

Пресс-конференция по итогам выборов в Питере



Позвали в некий «клуб зеленая лампа» выступить по проблеме фальсификации выборов Матвиенко с рассказом о том, что теперь можно сделать. Не то, чтоб совсем сдуру, но не отказала: оппозиция просит. Тему обговорила с приглашающей стороной заранее. Но как только я начала говорить – ведущую Лиханову затрясло, она начала меня прерывать, отключать звук. Вообщем, не смогла сказать даже половины. Причины своего дикого страха мне Лиханова так и не объяснила. Отчет о пресс-конференции расположен на сайте http://www.greenlamp.spb.ru. Вроде велась трансляция в Интернет.
Поэтому размещаю текст здесь. А местным правозащитникам не устаю удивляться.

За 2010 год и первые 3 месяца 2011 из России незаконно вывели за рубеж 5 трлн рублей, заявил начальник главного управления экономической безопасности и противодействию коррупции МВД РФ генерал-майор полиции Денис Александрович Сугробов. Основная часть – это так называемые "откаты" в сфере госзаказа, и прямые хищения из бюджета. При этом доходы федерального бюджета РФ в 2011 году составляют 10,3 трлн. рублей. Чиновники украли почти половину годового бюджета страны.
При таком воровстве нужды населения РФ чиновников вообще не волнуют.
Тем более они не волнуют Матвиенко, деятельность которой Минрегионразвития год тому назад оценил как 79 место из 83 субъектов РФ. А знаменитое увеличение бюджета города – дутое. Единственному субъекту разрешили зачислять деньги на федеральные стройки в городской бюджет. Если б Сочи разрешили присчитать расходы на олимпиаду или Владивостоку на АТЭС, они б нас обогнали. При этом дыра в надутом бюджете почти 14%. Или 20% в реальном. Понятно, почему такой кошмар творится в ЖКХ, нет бесплатных лекарств и т.п.
Что могут сделать граждане в условиях, когда весь процесс выборов массово фальсифицируется и повлиять на чиновников любого уровня практически невозможно?
Судов в России в общепринятом смысле слова нет – суды выносят решения, продиктованные теми же чиновниками, нарушая законы и понятия совести, разума.
Надо использовать обращения в те органы, юрисдикцию которых признает РФ. Нынешнему режиму плевать на население России, потому что деньги они спрятали за границей. Вот именно там их и надо бить. Только угроза кошельку и недвижимости может хоть как-то урезонить чинуш. Ведь не у каждого есть 26 дворцов в РФ типа прасковеевки.
Мы здесь боремся и добываем доказательства правоты народа. Предъявлять их можно только в ЕСПЧ и суде ООН.
Сейчас я обращаюсь к тем россиянам, которые уехали из страны, чтобы работать и не бояться криминала чиновников и правоохренителей. У вас там условия тоже сложные, но все-таки за мирные демонстрации и флэшмобы в околоток не таскают и не бьют. Так демонстрируйте местному ворью, когда они выезжают за рубеж, отношение нормальных людей. Затрудняйте им доступ к украденным деньгам и благам.
Россия ожидает, что каждый выполнит свой долг.

Филби из ФСО. Часть 2.

http://rusimperia.info/news/id8589.html

Путинская власть прёт по граблям как выпивший бегемот.

суббота, 20 августа 2011 г.

Команда так и не пришла. О тех, кого помню. Ч.73

http://olga-andronova.livejournal.com/41846.html



20 декабря. День чекиста: "Мы могли бы спасти Отечество, но обстоятельства не позволили...".

Л.В, Шебаршин

 
Была у меня знакомая, муж которой служил в КГБ, в тех самых. В перестройку развелись (как и многие из нас), но отношения остались нормальными, доступ к общей дочке ему не перекрывала. Он с товарищами ушел служить в «коммерческую структуру» охранять нового русского олигарха, регулярно выдавал ей деньги на дочку. Периодически беседовали «за жизнь». Однажды он ей сказал «охраняем эту гниду, и все ждем, когда власти образумятся, и поступит команда на задержание. Брать будем максимально жестко».
Команда так и не пришла. Из гэбья скомпоновался криминал, он прошел во власть, вошел во вкус, и теперь распродает всю страну.
А ведь когда-то они приносили присягу.
Вот за это не люблю гэбьё – им давали всё, а они продали страну в критический момент.

пятница, 19 августа 2011 г.

Матвиенко как атомная бомба


Смотрим на митинг, который устроили для Матвиенко. Горбатого, конечно, могила исправит, т.е. к общероссийскому позору Матвиенко уже трудно что-то добавить. Как и вернуть жизни стариков и детей, уничтоженных ее воровством.



Но все-таки какая мерзкая женщина. Все, к чему она прикасается – гниет и рушится. Это какой-то дар Мидаса наоборот. Атомная бомба. Ведь теперь она напрочь запортила имя и репутацию тех «деятелей искусства», которые приперлись на ее митинг.



Алексей Герман. Понятно, за что его купили – в этом году второй раз она ему оплатила кинофорум, он претендует на третий. Старался-старался, строил из себя творца, а оказался продажным комиком.



Ваенга. Эта спалилась на взлете. Песенки в пользу матвы – расплата за концерты в Кремлевском дворце съездов. На том ее имя и кончилось. Ей будут припоминать эту продажу, а ведь она из себя строила душевную женщину. Теперь перешла в разряд купленных женщин. Даже Емельяненко проиграл 3 раза подряд, после вступления в пЕРню (она же единая россия).



Про зенитовских игроков что ж говорить. Рабы. Чего стоит истерия 2009года, когда Буланова с ее мужем (тоже кто-то из Зенита, если правильно помню) все путались – они за газоскреб или против. Дергали жопами туда сюда. Остатки совести (или чутьистая жопа) не пускали, зарплата гнала. Итог подвела Буланова – мы подписались и больше ни о чем не спрашивайте. И спеклась после этого предательства. Продажные голоса как-то не звучат.



Корнелюк, Розенбаум, Сенчина – эти уж давно с ярмарки съехали. Сенчина мемуарами романовской любовницы прославилась. Розенбаум погряз в дрязгах околокоммерции. Т.е. бизнесмен-то никакой, понятно, что надо чем-то оплачивать госзаказ.



Напомню цитату из Стругацких:



«Сказали мне, что эта дорога меня приведёт к океану смерти, и я с полпути повернул обратно. С тех пор все тянутся передо мною кривые глухие окольные тропы»



(воспроизведение танки «Трусость» японской поэтессы Акико Ёсано (1878—1942):



Сказали мне, что эта дорога меня приведёт к океану смерти, И я с полпути повернула вспять. С тех пор все тянутся предо мною кривые, глухие окольные тропы…»).



И на закуску из Булгакова «Нет, я возражаю тебе, Мастер. Трусость – самый страшный порок!».









 




P.S. На сайте своем spasipiter вывесила текст о проблемах города, созданным матвой. Текст начинается со ссылки на сайт минрегионразвития. Где приведена интегральная оценка деятельности этой губерши: Питер на 79 месте из 83 субъектов РФ. Это что ж за комедия, что Президент ей грамоту выдает – на основании ТАКИХ показателей? «Аналитики» это пропустили мимо ушей. Ладно, Путин неграмотный в Интернет, да и с собственным правительством управляться не умеет. Они у него под носом воруют, а он все вопрошает «где посадки?». Но Медведев вроде умеет пользоваться поисковыми системами, и что – тоже не может на сайт собственного правительства сходить? Убогие они, одно слово.

вторник, 16 августа 2011 г.

О тех, кого помню и люблю. Часть 17. Рэй (часть 2).



ч.1. О тех, кого помню и люблю. Чему я научилась у собак. и копия

Желание завести собаку было у меня с детства. И конечно, немца. Остальные породы как бы не то. То есть все хороши, но не то.
Потом был случай, когда я гуляла с коляской в Сосновке. Заметила, что за мной на расстоянии идет какой-то мужчина. Я стала от него уходить вглубь парка, а он - меня потихоньку нагонять. Вокруг уже никого нет. Я хорошо бегала, вообще была сильная и тренированная. Но тут до меня вдруг дошло, что со мной заложник. Куда я побегу с ребенком на руках? Стала прикидывать, чем обороняться. И тут на перекресток вышел мужик с немцем. Я к ним кинулась, пес зарычал, мужик велел не размахивать руками. Попросила его на проводить домой. Он согласился, но предупредил – руки в его сторону не тянуть. Пес не поймет.
И вот когда потребовалось оставлять дома маму с сыном (муж уходил на работу, хотя там уже почти не платили), мы и завели Рэя.
Мама была категорически против. «Вы этого гитлерюгу в дом – я за дверь, и больше меня здесь не увидите!». Принесли щенка. Мама заперлась в своей комнате. Щенок поместился в комнате сына и заплакал – от одиночества. Все. Пожалела. Потом как-то услышала ее разговор с подругой «Вырастила двоих детей, но самый воспитанный, конечно, Рэюшка получился».
Маму он любил. Мама жила с нами, но периодически уезжала в свою квартиру. Когда мама возвращалась и входила в дом, Рэй прыгал вокруг, облизывал. Потом выжидал, пока она войдет в свою комнату, забегал туда и начинал опять пляски вокруг нее, уже сепаратные. Типа «ну вот наконец мы встретились, уж как я тебе ждал, только мы с тобой и понимаем».
Они с мамой разговаривали. Мама объясняла, что он такой же человек, только в меховой шкурке.
Мама умерла на рассвете. Я заснула после ночного дежурства и пропустила этот момент. Прилетел из командировки муж, разбудил, я пошла прощаться. Рэй вошел в комнату, принюхался, лизнул маме руку и вышел. Он попрощался.
Мы пару лет возили его на дачу электричкой. Народу набивалось плотно, слегка легчало только перед нашей остановкой. Рэй стоял и терпел, даже если наступали на лапы. Как-то раз мне поплохело в тамбуре вагона. И я стала оседать вместе с рюкзаком на спине. Рэй пронырнул между ногами мужика передо мной и начал вылизывать лицо. Мужик аж побелел. Я сказала: «Поднимите меня за рюкзак». Подняли, Рэй убрался обратно. Дальше как только я начинала сползать, уже весь тамбур орал «Да поднимите вы ее!»
Народ старался на остановках никого не пропускать в тамбур – и так тесно. Завязалась потасовка. Рэй начал рычать. С платформы спросили «У вас там собака?» И весь тамбур единодушно завопил «И большая!»
Как-то раз толпа, вылезавшая на предыдущей остановке, сняла с него намордник. Начались охи да восклики «Ой, какой страшный! А как же мы с ним ехали?». Я отвечала «Еще и на лапы наступали!».
Раз в вагон на вокзале сел подвыпивший мужик с цыплятами. По ходу цыплята вылезли и разбежались по вагону. Мы в тот раз сумели пробраться внутрь и сидели. Рэй так надеялся, что и ему попадется хоть один цыпленочек! Нюхал, башкой вертел.
Что любопытно, везли в электричках с начала сезона разных животных – кошек, хрюшек, цыплят, собак. В другой ситуации большая их часть передралась бы, а тут сидели дружно, даже напротив друг друга. Только порося хрюкало, сколько помню – так и узнали.
Дачу Рэй любил. Как только наступало утро субботы, он начинал вертеться по прихожей и подвывать полуоткрытой пастью. Так и подвывал, пока шли к вокзалу.
На даче соседские дети собирались на песочную кучу, рядом стоял стол для домино, Рэй ложился под него. Все – забрать ребенка можно было только с разрешения бабушки. Иначе Рэй рычал и гонял всех взрослых.
Рэй вообще считал, что все щенки должны быть наши. Соседский щенок подошел познакомиться, пристроился между лапами и так они пошли. Вытянуть его хозяину Рэй не давал. На меня косился неодобрительно. Еле отняли – погнали его бегом за ошейник, щенок отстал. Как-то раз такая же процедура повторилась на улице.
Он умер у меня на руках. Последние месяцы он спал внизу, у лестницы. Его мучали боли, он выл, я спускалась к нему, садилась рядом, клала руку ему на голову, и он засыпал.
14 апреля я возилась на веранде с посадочным материалом, регулярно спускалась, гладила его. Мне вдруг пришла в голову мысль – его мысль – вот ты их гладишь, а они никогда не будут тебя так любить как я, ты им так не нужна, как мне.
За год до того у Рэя случился микроинсульт. Дочка приехала раньше, сидела с ним, дала ему шоколадную конфетку. Отошел. С тех пор мы (последний год) регулярно давали ему шоколад. Он так и умер у моих ног, а перед носом лежала последняя конфета.

О тех, кого помню и люблю. Ч. 16. Учителя, детство и школы

http://olga-andronova.livejournal.com/41086.html
Проявой меня назвала соседка лет в 12, но характер мой доставлял родителям хлопоты с раннего детства. Отец ездил в геологоразведочные экспедиции, мама и бабушка летом со мной отправлялись к нему. Мама рассказывала, что у отца был дар предвидения. И «если Олегу что в башку втемяшилось, спорить было бесполезно». Так, приехали, расположились в доме. Как все северные дома, стоял на высоком подклете, так что комната примерно на уровне городского бельэтажа. Отец подошел к окну – закрыто, глянул вниз – из земли торчит кол, обитый поверху железом. Хозяйка объяснила, что к нему привязывают козу, окно забито и никогда не открывается. Отец спустился вниз и вырыл кол, несмотря на увещевания мамы и хозяйки. На следующий день я влезла на подоконник, окно распахнула и упала вниз – на свежевскопанную землю. Обошлось рёвом. Мама к папе – почему ты вчера? Отец ответил, что увидел, как я падаю.
В одной из деревень участки были ограждены высокими деревянными заборами. Я сгоношила местных детей (года 4 что ли было?) и увела их между заборами к лесу. Еле нашли. Тогда бабушка стала привязывать меня за руку к крыльцу на длинной веревке.
 Ответвление 13.
Как-то родители (т.е. папина экспедиция) остановились в деревне, где жили ссыльнопоселенные немцы. Судьба их была в стиле того времени. Жили в немецкой деревне Поволжья со времен Екатерины Второй.
При начале войны (эту часть истории мне рассказал уже недавно один военный в генеральских чинах) в эти немецкие деревни был выброшен десант смершевцев, якобы от гитлеровцев. Те, кто приютил их на ночь, порезали, остальных загнали в вагоны и отправили на Север.
Пришли гитлеровские войска, согнали фольксдойче в вагоны и отправили в Германию на Запад. Они, по их словам, не шибко-то рвались, думали, можно и здесь пожить-поработать, коммуняк ведь прогнали. Там расселили, вагоны остались рядом.
Пришли советские войска, их загнали в эти же вагоны и отправили на Север.
Там поселили и приняли в совхоз. С их статусом ездить на соседнюю станцию, где был магазин, запрещали. Мама подружилась с семьей, в которой расквартировали их с отцом, и ездила для них за какими-то нужными вещами в магазин, за иголками, керосином, в таком духе.
Потом «послабление вышло», времена настали вегетерианские, вдруг откуда-то пришел слух, что в Москву приезжает Конрад Аденауэр, и (sic!) и на Красной площади будут собирать списки немцев, которые хотят репатриироваться на Родину, в ФРГ. Мама их увещевала, что это вранье. Глава семьи, молодой парень, все-таки поехал, добрался до Москвы со списками. На Красной площади ходил мужчина в костюме, внимательно оглядывал толпу, подошел к этому деревенскому валенку с соломой в волосах и спросил по-немецки «Списки для немецкого посольства на репатриацию? - Йяа-йяа!». Списки отдал, его тихо под локотки отвели в сторону. Отвезли домой, там всю немецкую часть деревни упаковали в те же вагоны, стоявшие за деревней, и повезли куда-то еще северней.
В 99ой школе в игре «Зарница» ребята меня выбирали генералом. Помню большие бумажные звезды, нашитые на спортивный синий тренировочный костюм.
Единственное время в жизни, когда можно было никем не руководить для решения каких-то задач – это была 30ка, моя малая Родина, физико-математическая школа № 30. Наши учителя настолько хорошо обеспечивали наше бытие, что потребности что-то улучшать или как-то отстаивать свои права не было.
 Ответвление 14.
 Вечная им память, вечная благодарность. Наверно, это и может быть обоснованием того, почему я люблю Россию, почему это лучшая страна на свете. Но именно там наш учитель литературы Герман Николаевич Ионин научил на всю жизнь: почему любишь – объяснить нельзя. Если можно – это что угодно иное, но не любовь. Любовь необъяснима, причин и поводов у нее нет. Любовь либо есть, либо ее нет.
Позже у Честертона нашла в одном из рассказов о патере Брауне подтверждение тому же по-английски. Патер Браун заявил Фламбо, что если убрать все, что не есть любовь – жадность до материальных благ, амбиции и гонор, похоть, привычки, - то он готов встретить профессиональный риск – любовь - в своей работе лицом к лицу.
Любовь действительно не бывает плохая и хорошая. Она просто есть, и дай Господи, если ее удается перевести в форму брака. Это страшная сила, с которой человек сам не может бороться. Можно только совершить самоубийство, если любовь заведет и доведет до греха, именно чтоб этот грех не совершить.
Ганновер95

Греция
Кипр
Хельсинки96
ЦНИИ РТК

Продолжим о детстве.
Сейчас со всех углов слышим о педофилах. Мне в детстве и юности приходилось много ездить по городу. Когда дали квартиру в Удельной, помню, что после школы 153 ходила к бабушке на улицу Правды с Гончарной. Переходила Лиговку у Московского вокзала. В кружки по 8ой класс 99й ездила с Удельной на трамваях на Невский, во дворец пионеров. Пешком ходила от «перекрестка всех улиц», т.е. от перекрестья проспектов Владимирского, Невского и Литейного по Невскому через Фонтанку. Или до Зимнего стадиона по Невскому до Ракова. До Эрмитажа было близко – с остановки 21го трамвая до центрального входа. Все поездки минут по 45 минимум. Ближе всего было до ДПШ – рядом с Сердобольской. За все годы помню два случая. Один раз в трамвае какой-то придурок прижался. Я пожаловалась окружающим, его выпихали из вагона. Второй раз ждала 20ый трамвай под окнами Сайгона. Подошел мужик, спросил «сколько?». Я посмотрела на часы, сказала сколько времени. Мужик внимательно взглянул в лицо и испуганно извинился. Мама потом объяснила, что он искал проститутку, в темноте не разобрал возраст и испугался, что полез к малолетке, а за это могут и привлечь.
Был еще смешной случай, когда мне показалось, что пристают. Дело было летом, жара, мы с мамой впихиваемся в трамвай у Финляндского вокзала и едем к себе на Удельную. Давка дикая, все плавится. К моей ноге прижимается чья-то потная нога и ее владелец сопит. Я обозлилась – выпихивает меня с удобного места, нахал. И попрочнее впилась в пол, слегка подвинув эту наглую ногу. Повернуться, чтобы рассмотреть нахала не было никакой физической возможности – именно, что как сельди в бочке. Ну, думаю, попробуй хоть пикни – я такой крик подниму! Так и ехали, пока на Дрезденской слегка не опустел вагон. И вот только тут я увидела, что рядом со мной сидел боксер, без намордника, и тяжело дышал, вывалив язык. Ни слова не сказал молодой нахалке, умничка.
А вот когда сын начал ходить в кружок все в тот же Дворец пионеров (от метро Гостиный двор»), но теперь под именем ДЮТ, в Катькином садике к ним с другом Костей приставали педики. Ребята от них бегали, но радости никакой. Ментов на горизонте не видно. Хотя ровно на том же месте как-то немного нарушила, так тут же вылезло чудо в фуражке и затянуло «хр-р-р-ражданочк, нарушаем!», призывно глядя на мой карман. Вообщем, бросили ребята кружок.
Один страшный случай был, но до нашего поселения на Удельной. Рассказывали бабки у соседнего подъезда, что в соседнем доме изнасиловали девочку из 3го класса. Я тем бабкам не очень верила – они частенько пугали, их раздражали дети, которые бегали по двору и они все пытались нас загнать в дома.

понедельник, 15 августа 2011 г.

О тех, кого помню и люблю. Ч. 15. Детство

 http://olga-andronova.livejournal.com/40679.html
Про 30ку писала раньше. До того училась в 99ой школе Выборгского района. Школа была обычная, ученики нестандартные. Как писала раньше – из разных социальных групп. Учителя – обычные.
8й класс
Учительница русского языка и литературы (Раиса Антоновна, ЕМНИП) ко мне относилась душевно. Ей нравились мои сочинения. Зачитывала их классу как образец прозы. Как-то раз даже расплакалась над моим текстом в классе. Сказала, что у меня талант, и когда-нибудь я стану писательницей. Что мне надо обязательно писать книги. Она отпускала меня с уроков со словами «тебя учить на моих уроках нечему».
1969
Запомнила директрису Регину Павловну и то потому, что у нее были две особенности: кличка РеПа и голубые штаны с начесом. Садясь в классе, она закладывала ногу на ногу, и мы любовались ее исподним. Учительница химии (или ботаники?) запомнилась криками о том, что «дураки, на вас за границей институты работают», когда уговаривала нас не слушать The Beatles. Учитель музыки как-то поставил мне тройку за неверно взятую ноту. Мама побежала в школу (у меня в основном были пятерки) выяснять, что я не так сделала. Учитель ей стал наговаривать про «до» вместо «си». Мама не поняла «Дочка что-нибудь не выучила из текстов, истории музыки? - Нет, виновато отсутствие слуха, медведь по ее ушкам прогулялся на все лапы». Мама опять про то, что слух не всем дан. Учитель упирается: «У меня и табуретка запоет». Мама ответила, что дочь – не мебель, и раз учитель такой упрямый, за тройку меня ругать не будет.
Особая тема – наша классная, учительница физкультуры. Звали сию бабу Ленина Федоровна. Как она объясняла: «Ленин и а». Помню, что мы, дети, уже тогда были настроены антикоммунистически и меж собой ее за эту тираду высмеивали.
Баба была не то, чтобы злой, но тупой и невоспитанной. Бабушка Ляла пошла за каким-то ее вызовом в школу, Ленина разговаривала с ней и щелкала семечки, попадая шелухой на подол бабушкиного пальто. Бабушка вернулась домой и сказала маме «Даже если Люня подожжет эту школу, она будет права».
В восьмом классе меня перевели из класса с буквой А в класс с буквой Б. Потому что на уроке физкультуры я обозвала Ленину фашисткой. У нас учился хромой парень, сколько помню, звали его Геннадий. И кто-то мне говорил, что он потом стал режиссером русского театра в Риге. На уроки физкультуры он ходил, делал, что мог. Осенью, занятия на улице, прыжки в длину. Гена попробовал, естественно, неудачно и Ленина брезгливо через губу сказала, что некуда лезть убогому. Генка заплакал, и я за него вступилась.
Хотели выгнать из школы с волчьим билетом – в ПТУ. Мама сходила в школу, объяснила, что пойдет в роно и райком, объяснит ситуацию. Учителя утерлись, перевели меня в соседний класс. Наши мальчики сходили к мальчикам Б-класса, предупредили, что меня обижать нельзя. И демонстративно ходили ко мне на переменах. Девочки Б-класса меня не особенно привечали, но у меня в старом классе оставались две закадычные подруги Люда Матвеева и Лера Цепелева. Мне хватало общения с ними.
Потом поехали на зимние каникулы в Таллинн. Там нас поселили в физкультурном зале на ночевки. Матрасы по краям, девочкам ложиться спать налево, мальчикам направо, учительницы посредине на двух матрасах. Спать в турпоходе, когда интересные разговоры с поезда не договорены? И по выключении света ребята поползли ко мне на беседу. Училки включили свет, разорались, стали намекать на то, что мы собирались заниматься сексом. Восьмой класс, все в одном зале, какой секс? Любовь и дружба – тогда других понятий не было. Я ответила училкам, вполне конкретно описав их глупость и пошлость, они заткнулись, выключили свет. Утром за завтраком девочки из Б-класса высказались в том смысле, что новенькая всех парней хочет себе присвоить. Вообще-то сыр-бор разгорелся из-за одного парня, Сергея, который нравился, как выяснилось, многим. На мой вкус – увалень. Училки подзуживали девочек объявить мне бойкот. Бойкот так бойкот. Меня этим не испугаешь, главное, чтобы перед своей совестью было не стыдно. На мою сторону встала только одна из девиц, как потом выяснилось - самая предусмотрительная. Ну, она в этом классе с самого начала училась, и расклад был ей понятен. Бабская сторона восторжествовала, но тут ситуация повернулась смешной стороной. Потому, что когда я развернулась и со второй девочкой пошла изучать Таллинн самостоятельно, со мной ушли все пацаны. Девочки и училки взвыли – а кто будет их сумки таскать с накупленным барахлом? Некому. Мне покупать было не на что, так, маме сувенир за 50 копеек, так что Сережа не особо перетрудился, таская мой белый портфель. Мы ходили по заснеженному городу, заходили в музеи. В какой-то большой пирамидальной башне, когда мы покупали билеты, от нас в довольно резкой форме потребовали говорить по-эстонски. Я сказала, что мы говорим на родном языке. Гиды с билетершей начали возмущаться: живете в Эстонии, должны использовать местную речь. Я опять же настаивала, что мы из Ленинграда. Была очень удивлена, что эти местные удивились – такие дети и из России? Потом, когда рассказывала маме, предположила, что именно состав группы и то, как вежливо и по-джентельменски обращались с нами парни, навело эстонцев на мысль, что мы не из России. Было неприятно, потому и запомнилось.
Так и пёрли училки свои набитые сумки, пыхтя и пердя, до вокзала. Я не злорадничала, но искреннее удовольствие получила. Уже вернувшись в Ленинград, пару раз сходила с Сергеем в местный кинотеатр «Уран», он был довольно мил, но точно герой не моего романа. Зато девочек из Б-класса обсмеяла вся школа. Вот такие драмы были в 8м классе.
У меня был тогда роман с парнем из моего А-класса, Олегом Беляевским. Крупный, рыжий, умный. Мой любимый муж на него похож, или Олег на него. На танцы ходили, друг к другу в гости. Его родители, милая пара, на родительском собрании сразу подошли к маме познакомиться. Перевод в другой класс на отношения не повлиял, а вот уход в 30ку роман оборвал. Вспоминать приятно, хотя так ничем все и кончилось.
Помню, как пришел в наш класс Игорь Крашевский. Высокий, манерный. Он понравился моей маме, потому что в отличие от моих школьных друзей, не свистел под балконом «Оль, выходи гулять!», а пришел, позвонил в дверь, и сказал маме «Могу я попросить Вашего разрешения забрать Олю на прогулку, мы вернемся через 2 часа?». Мама растаяла «такое воспитание, такое джентльменство!». Мне он довольно быстро разонравился, хотя был начитан нетривиально, сыпал цитатами из не общего набора книг, завести разговор умел и споры получались интересные. Но что-то в нем было подспудное, чувствовалось, что его не разговор интересует, не человек, а какие-то свои цели. Как в кино, а не жизнь. Повторюсь, про секс мы тогда только в книгах читали. Максимум Мопассан, а он ведь правильный, на самом деле, порнухе не учит, шлюшничеству, торговле, одним словом. Вообщем, я от Крашевского улизнула, хотя мама меня не поняла. Связалась с ним одна девочка из моего старого класса, кончилось дело абортом. И его родители обвинили во всем ту девочку. Грязь, подлость. Ребята с ним перестали общаться – это был необъявленный, но реальный бойкот.
Уйдя в 30ку, я настолько по уши загрузилась в общение и учение, что 99ю я практически не вспоминала, пока оттуда косяком не попёрли в правительство соученики.
Мамина квартира осталась мне. И я редко, но заезжаю в тот район. Теперь странно представить, что нас в таком мини-объеме жило трое. Крохотулечка с сидячей ванной.
Однажды на этом балконе брат поскользнулся и, упав, разбил лицо. И я тащила его на себе в травму за 2 трамвайные остановки. Пошли гулять – он разбил лёд на луже и искупался. Прямо так, в шубе, тащила его на наш пятый без лифта.
Жили, говорю ж, бедно. Мамины подруги приносили иногда с собой буханку хлеба к чаю. Моими обязанностями по дому была убирать квартиру, кормить себя и брата после школы, проверять его уроки и перебирать крупы, из которых варили каши и супы. Однажды брат решил исправиться и внести посильный вклад в семейную жизнь. Влез в буфет, нашел там грибы, увидел в них дырочки от нитки, на которой сушили, и выбросил в помойное ведро. Прибрался. Вечером похвастался перед мамой. Мама кинулась к помойке – а брат и помойное ведро вынес. Так и погиб наш запас на зиму. Грибные супы и сейчас люблю.
Осталось вспомнить первую, 153ю школу на улице Гончарной.
1ый класс
Первую учительницу звали Елена Николаевна – запомнила, потому что звали как бабушку Лялю. Сколько помню, в той школе я тоже проявляла характер. Это соседка по Рашетова меня так окрестила «проява» - за характер. Из тех лет помню, что вдоль окон шла лестница, и вдоль лестницы стояли ступеньками подставки под цветы. Нас вели в класс, а я пошла по этим ступенькам–подставкам. Почему? – а так интересней.
Я сидела за одной партой с мальчиком по фамилии Шапиро, и стала первой любовью. И его родители тут же пригласили меня с родителями в гости. Интеллигентная богатая еврейская квартира. «Оленька, а тебя есть домашние животные? – Да. – Кто? - Клопы и кошка Сара». Все, визит окончен, папа, схватив меня и маму в охапку, бежал домой.
Кажется, его звали Юра. Я иногда засыпала за партой, и он останавливал учительницу: «Тише, Оля спит. Не мешайте ей, разбудите».
Мы жили в коммуналке весьма веселой из-за соседа алкоголика Вани. Жену он избивал в кровь, и она, прихватив сына с дочкой, бегала от него до Пушкинской в одной рубахе, с кровавым колтуном волос на голове. Соседям тоже доставалось. Вот из-за этих всенощных бдений я иногда засыпала на уроках.
Когда отец приходил из экспедиции, он утихал. Но как-то раз кинулся с топором на папу. Папа возвращался с прогулки, неся в руках меня и санки. Санки бросил, уворачивался, чтобы топором не попало по мне. Ванек всю филенку изрубил топором. Папа исхитрился запихнуть меня в комнату, отнял топор и избил Ваню. Хорошо избил. Тот отлежался – и попёр в милицию с заявлением о «превышении меры самообороны». Милиционеры его утихомирили с трудом.
Милиция к нам приходила вокзальная – дом был ведомственный. Надоел им Ванек хуже горькой редьки, а что сделаешь? Хулиганит дома, пойди возьми его за рупь за двадцать. Вот однажды на очередной ванькин загул – он любил бегать по квартире без штанов, в одной маечке, и размахивать опасной бритвой – кто-то из соседей успел в окно позвать милицию. Милиция в количестве двух человек пришла, Ваня уже трусы надел, и завел свою обычную «чё пристали к рабочему классу, отдыхаю в свое удовольствие, пил на свои, а ты мне не наливал..». Милиция потопталась и ушла. За дверью милиционер то ли вспомнил, то ли так и задумано было – но сразу же позвонил. Глазков не было, и Ванек в привычной форме без трусов, тряся имуществом – открыл дверь. Менты радостно загомонили «иди сюда, наш сладкий сахар» - и на 15 суток. Так он с них и не вышел. Потому что соседи расхрабрились и дали таки на него показания. Да и сам он долго не мог выдержать – начал себе по 15 суток добавлять. Ф-фф-у! Избавились.
Две соседки – старушки сестрички, гадили исподтишка. Мама ставила на ночь кипятить мои пеленки (днем не разрешали - пар в квартире), сидела с учебником. Отполощет – повесит и опять сидит с учебником под ними. Потому что, если заснуть – они выползали и ножничками перерезали веревку. Стиранное белье валилось на пол. А нечего так часто стирать – с поганого не треснешь, с чистого не воскреснешь. Живут же люди в одном белье месяц, от бани до бани, а эта ученая все в баню еженедельно таскается. И где уж так на работе пачкается? Еще эти бабки день-деньской пялились в окно – кто да кто по двору пройдет? Для чего залезали на швейную машинку марки Зингер, стоявшую у окна. И регулярно с нее падали, выползая в коридор, охали, держась на бока. Мама ядовито им сочувствовала и предлагала на машинку не лазать. Бабки изумлялись «Это как? Как же увидишь, кто к кому идет?».
Были еще соседи, нормальные. Сестра Нина и брат Вася и их мама – баба Саша. Нина Васильевна работала завкадрами на телевидении, я к ней потом в гости ходила на работу. Мама рассказала, как поняла, что ее заставляют ходить-стучать на сотрудников. Потому что та периодически хвасталась покупкой-обновкой. Мама спрашивала, где купила, и получалось, что в рабочее время рядом с Литейным. Конечно, Нина Васильевна не признавалась на прямой вопрос. Мне мама объясняла, что на ее должности иначе нельзя – заставят стучать, значит, надо выбирать такую профессию, чтобы быть полезной людям, но чтобы не могли принудить к стукачеству. Это тоже был мамин урок. Так я и стала инженером – гуманитария скорее бы попытались сломать и сделать подонком-стукачом.
А вскоре нам дали новую квартиру. Что любопытно – мамину с папой библиотеку как только соседи не костерили. И есть нечего – а они книги покупают, и кому эта пыль нужна, и в прихожей место занимает. Однако, пока переезжали, один шкаф с книгами успели упереть. Ох, нехорошая квартира. И номер у нее вроде был 50.

О тех, кого помню и люблю. Ч. 14. Наши животные




Жили бедно, но мама разрешала нам заводить домашних животных. Года 3 прожила морская свинка. Про собаку мы и не просили – места мало, вывозить на лето некуда, прокормить пса – тоже задача.
Кота мы получили случайно. Кто-то из моих школьных друзей упросил взять кота на время отпуска – они уезжали с родителями, оставить не с кем. Их кот подрал у нас обои до уровня колена. Кота отдали, мама посмотрела на стенки, горестно вздохнула – денег на ремонт нет – и сказала «Ладно, раз уж все равно их кот изгадил квартиру, берите себе котенка».
Назвали его Бичо - мальчик по-грузински.
Брат принес наловленную самолично корюшку, я ее пожарила. (Мама уже была в поле – в заповеднике). Посмотрели в комнате телик, пошли на кухню – а там Бичо, забравшись на плиту, объел корюшку поверху, и аккуратно переворачивает рыбешки лапой, чтобы объесть нижнюю часть. Поругали – и отдали на доед.
Бичо спал на моей кровати, по вечерам ждал моего возвращения, сидел в прихожей. Пошла на церковную пасхальную службу в Николу Морского, заночевала, соответственно, до общественного транспорта у Коки. Добралась домой, мама открыла дверь и злорадно усмехается. Вижу, что моя тапка стоит в прихожей, до краев полная желтой жидкостью. Бичо, не дождавшись моего возвращения, разыскал и вытащил мою тапочку, напрудил в нее и гордо сидел –ждал, когда я вернусь. По моем возвращении задрал хвост и ушел в комнату.
Что понимают животные?
Раз в месяц с зарплаты мама покупала 300 грамм косхалвы и делила на 3 куска: мне, брату и себе. Свои съели, мой оставили на блюдечке. Возвращаюсь домой и вижу – на тарелочке лежат облизанные орешки. Остальное съел кот Бичо. Он же был мой кот – значит, едим вместе.
Первая наша собака Машка пришла к маме сама. В заповеднике у директора по науке появилась новая жена. Это был какой-то удивительный медицинский случай. Не пишу здесь фамилию, но кто знал – вспомнит.
Эта женщина жила только собой и для себя. Сына родила мужу, чтоб не ушел. И ему же бросила. Сына оставляла во дворе дома и уходила в лес – на охоту, на случки. Сын возился во дворе, тянул в рот что ни попадя. Она вливала ему прополис для «очистки желудка». Теперь я знаю, что прополис не удаляется из организма. Но и тогда было как-то сомнительно – пацаненку 2 года, тянет в рот с земли всякую грязь.
Эта женщина любила выпендреж. Муж ее баловал (в размере советской зарплаты). Так ей регулярно покупал породистых собак, по тем временам за большие деньги. Да и породистых собак тогда было трудно достать.
Собака жила максимум 2 года – пока это было ново и красиво. . Так, колли Мартин перестал быть нужным, и мама договорилась с той, что возьмет его к себе, в город Но в ту осень не дали машины для увоза, а в поезд без прививок не пускали. Мама дала денег и попросила ее додержать пса до весны – всего-то 3 месяца. Когда будет экспедиционная машина, и можно будет его забрать. Но зимой эта дрянь приехала в БИН, и маме сказали, что на пальто и рукавах у нее оторочка мехом Мартина. Она сама похвасталась -необычный мех, ведь красиво? Сотрудники предупредили ее, чтобы больше в институт не показывалась – Майя Петровна ее просто прибьет. Смылась.
И завела новую псину – тогда говорили, вроде мальтийская болонка. Теперь я знаю породу – эта белоснежная красавица была разновидностью терьера. Она охотилась – для болонки нереально. Ее дочь вообще зайца поймала.
Назвали ее Маша. Сначала она носила эту псинку на руках, очень красиво смотрелось. Как сейчас ирландских терьерчиков-игрушек. Потом Машка надоела, она начала ее бить, морить голодом. Она родила от кого-то из местных кобелей – щенков разобрали деревенские. На третий год у собаки началась серьезная болезнь – на нервной почве все, чем ее подкармливали сотрудники заповедника, все, что она съедала, тут же вываливалось из-под хвоста. Она тряслась. Вообщем, пара дней – и псина бы умерла. Счастье, что дело было в начале полевого сезона, мама уже приехала и заселилась в свой фургон.
И Машка ушла – пролезла под проволоку, пришла к маминому фургончику и поселилась под ступеньками. Мама не пускала ее в дом первый день – все-таки, чужая собственность. Машка лежала без сил и тихонько плакала. Тогда мама её взяла в фургончик и пошла говорить с гнидой. Благо разговор был при всех – мама наедине ее просто рядом не выносила. Та заломила цену, но тут вмешались сотрудники и угомонили ее в весьма грубой форме. До того все молчали – жалели ее мужа. Жили-то все рядом - деревня, одним словом. А тут ей простыми русским матом сказали, кто она (переспать-то эта чапменша местного разлива успела чуть ли не со всей мужской составляющей научников), и что надо бы ей заткнуться.
Ее увозила домой я. Такую крохотулю за 3 рубля пустили в вагон поезда «Москва-Рига». Вылезли из заповедного «козла» во Ржеве, на Машке упряжь моего собственного изготовления. Погуляли с мамой, все вроде спокойно, но когда мама села в козлик и машина тронулась – Машка молча вывернулась из упряжи, и рванула за машиной. Пришлось держать ее на руках до отхода поезда.
Машка прожила у нас 18 лет. Умница, красавица. Это была наша первая собака.
От той стервы муж в конце концов ушел – она переселилась к одному из научников, сына бросила. Муж нашел другую жену, уехал. Зажил нормально. Ее очередной сожитель бил, выгнал, она уже умерла.
Это была какая-то странная особь. Я такого больше никогда не видела в жизни. Но я ведь не психиатр-психолог по профессии.
Ничего женского, в смысле того, что называется сердцем, душой, состраданием, любовью, жалостью. Она внешне была похожа на Матвиенко. И такое же удивительное безразличие к нуждам и бедам других людей. Разница наверно только в отношении к сыну. Но той нечего было списывать из денег на сына. Может, если б она могла воровать через Пашку – тоже делала вид, что любит сына.
И много по советским временам тратила на одёжку. По сравнению с нами со всеми – все время что-то новое. Муж откровенно голодал. Сына подкармливали соседи. Моя мама в том числе. А она все время таскалась по деревне в новом платье. Мама говорила, что единственный плюс – не обабилась в деревне. Это да. Столько тряпья на тощем теле.
Вообщем, экземпляр для кунсткамеры.