У Венди спокойная натура. Она нас не боится. Не спорит – я бы так сформулировала. Вообще по опыту общения с немцами могу сказать, что их уживаемость с хозяевами – это их решение, а не дрессировка и не страх собаки. Рэй, когда мы хотели отшлепать сына ( а было за что ) вставал между нами и сынишкой, подставлял свою попу, опускал голову, смотрел искоса и напрягался. На морде и попе было написано «оставь щенка. Раз уж приспичило нервами побренчать – давай, пни меня, авось истерика кончится и щенок не пострадает». По его твердому мнению, обижать щенка было западло. Доходило до смешного: уже писала, что он не разрешал забирать детей, которые играли на площадке или на куче песка на даче, с нашими. Надо было уговаривать. Я всегда держа его на поводке, была твердо уверена, что это я его держу. Однажды сажали бабушку с племянницей на электричку на нашей станции. Они зашли – Рэй на поводке спокоен, сын рядом. Двери начали закрываться, он понял, что те уедут – и рванул в вагон. Я не устояла на ногах – а баба я крепкая, 15 лет тому назад и вовсе сила была. Хорошо вагон был первый и машинист нажал стоп-кран. Венди реагирует на наши взаимоотношения с детьми примерно также. Этот откровенный взгляд со сверкающими глазами – укоризна. Варя потому и усаживается рядом с ней, что от Венди ее не утащат. Начинаются родительские уговоры, упреки, приказы. А так, за ее широкой спиной – вряд ли, Венди задавит весом своей совести. Варя же предпочитает вставать ЗА Веньку спину, если что.
У Венди спокойная натура. Она нас не боится. Не спорит – я бы так сформулировала.
ОтветитьУдалитьВообще по опыту общения с немцами могу сказать, что их уживаемость с хозяевами – это их решение, а не дрессировка и не страх собаки. Рэй, когда мы хотели отшлепать сына ( а было за что ) вставал между нами и сынишкой, подставлял свою попу, опускал голову, смотрел искоса и напрягался. На морде и попе было написано «оставь щенка. Раз уж приспичило нервами побренчать – давай, пни меня, авось истерика кончится и щенок не пострадает». По его твердому мнению, обижать щенка было западло. Доходило до смешного: уже писала, что он не разрешал забирать детей, которые играли на площадке или на куче песка на даче, с нашими. Надо было уговаривать.
Я всегда держа его на поводке, была твердо уверена, что это я его держу. Однажды сажали бабушку с племянницей на электричку на нашей станции. Они зашли – Рэй на поводке спокоен, сын рядом. Двери начали закрываться, он понял, что те уедут – и рванул в вагон. Я не устояла на ногах – а баба я крепкая, 15 лет тому назад и вовсе сила была. Хорошо вагон был первый и машинист нажал стоп-кран.
Венди реагирует на наши взаимоотношения с детьми примерно также. Этот откровенный взгляд со сверкающими глазами – укоризна. Варя потому и усаживается рядом с ней, что от Венди ее не утащат. Начинаются родительские уговоры, упреки, приказы. А так, за ее широкой спиной – вряд ли, Венди задавит весом своей совести. Варя же предпочитает вставать ЗА Веньку спину, если что.